Попасть в политику можно, того и не желая. Но раз попав, вылезти уже нелегко – слишком много обязательств вешает на себя человек, особенно если он эколог и оппозиционер, защищающий свою территорию. В интервью «Медиастанции» российский политик, организатор защиты Химкинского леса, журналист и предприниматель Евгения Чирикова рассказала о своем становлении в качестве оппозиционера, о правозащитных акциях, давлении со стороны властей и о причинах, побудивших переехать с семьей в Эстонию.

«Медиастанция»: Евгения Сергеевна, вы окончили МАИ. А еще вы работали инженером-программистом. Получается, вы – технарь? Откуда в вас гуманитарные начала?

Евгения Чирикова: Я окончила два факультета МАИ – двигателей летательных аппаратов и экономический. Мне очень повезло с образованием. Когда я училась, можно было бесплатно получить сразу два образования.

В вуз я попала из литературного класса 201-й школы им. Зои и Александра Космодемьянских. Признаюсь, мне легче давались гуманитарные дисциплины, чем технические, и учебу в литературном классе вспоминаю, как праздник: мы ставили театральные постановки, изучали литературу разных стран и времен, даже «Архипелаг» Солженицына входил в нашу программу. Это было необыкновенное время и удивительный класс.

Но идти в гуманитарный институт было неинтересно. Я по этой дороге уже ходила. Поступить после литературного класса в технический вуз было вызовом и безумием. Учиться гуманитарию в техническом вузе можно, но очень сложно. После такого опыта над собой я поняла, что могу все.

М.: Расскажите о начале своей правозащитной деятельности. Почему вы вдруг обратили внимание на проблемы экологии? Как вы к этому пришли?

Е.Ч.: С самого рождения я ощущала, насколько хрупка природа вокруг нас. Меня поражало, как легко человек может срубить дерево, которое росло несколько десятков лет. В детстве очень расстраивалась, когда слышала по телевизору об экологических проблемах, и страх разрушения нашей среды обитания преследует меня всю жизнь. Так что можно смело сказать, что озабоченность экологическими проблемами у меня врожденная.

Гуляя 10 лет назад по Химкинскому лесу, я обнаружила разметку под трассу Москва – Санкт-Петербург, и меня это очень сильно задело. По планам, которые удалось найти, было видно, что от леса ничего не останется. Вся лесная территория уходила под «транспортную инфраструктуру» на три километра с обеих сторон от оси трассы. Других лесов поблизости нет. Я прекрасно понимала, что без леса в окружении дорог и супермаркетов нормально жить и растить детей будет невозможно. По сути, моя борьба за Химкинский лес была борьбой за нормальную среду обитания для моих детей.

М.: Какую деятельность по защите Химкинского леса осуществляли вы совместно с другими экологами? Мешали ли вам?

Е.Ч.: Во время кампании мы использовали все возможные формы ненасильственного сопротивления: сбор подписей, митинги, пикеты, флешмоб, концерты, праздники и, конечно, палаточный лагерь, который простоял два года. Даже в выборах дважды участвовали ради сохранения леса. Нам удалось организовать экспертизу и найти 10 альтернативных вариантов прокладки трассы в обход леса. Эксперты были очень высокого класса.

В своей борьбе мы использовали метод антикоррупционных расследований. Мы прошли все возможные суды в России, обращались в ЕСПЧ и впервые в истории российского экодвижения обратились в прокуратуру Франции. Сейчас дело рассматривает французская прокуратура. Борьба длилась много лет, и на каждой стадии мы встречали сопротивление. Наиболее страшными были физические расправы. Самый вопиющий случай, безусловно, произошел с журналистом Михаилом Бекетовым, которого избили так, что он до конца жизни оставался инвалидом. Умер он, так и не оправившись.

Со временем все ветви власти объединились и боролись против нас. Но сила действия всегда равна силе противодействия. К нам на помощь приходило очень много хороших людей. С особой теплотой вспоминаю поддержку Юрия Шевчука, Артемия Троицкого, Бориса Немцова и многих-многих других.

М.: Вы фигурируете в СМИ как лидер «Движения в защиту Химкинского леса». Такое движение действительно есть? Или это некий собирательный образ протестующих?

Е.Ч.: Движение неформальное, оно никаким образом не было оформлено. Это было сделано из соображений безопасности, чтобы власти не могли нас пересчитать.

М.: Расскажите о том, как баллотировались в мэры Химок. Очевидно, вы хотели занять кресло городского главы, чтобы прекратить вырубку леса. А какие еще проблемы вы собирались решать?

Е.Ч.: В мэры Химок я баллотировалась дважды. Первый раз заняла третье место, второй раз – второе, а потом выборы вообще отменили. Для кампании без финансирования и административного ресурса результат очень неплохой. Конечно, без огромной работы активистов движения в защиту Химкинского леса и волонтеров, сочувствующих нашему движению, достичь его было невозможно.

Это были настоящие народные кампании, платить волонтерам я не могла, и люди боролись за идею. Конечно, ключевым мотивом кампании было сохранение Химкинского леса, но кроме этого нашей команде хотелось сделать город удобным для человека. Остановить безумную застройку, увеличить количество зеленых зон, добиться прокладки метро в город и по-настоящему решить транспортную проблему, заставить построить обещанные школы и детские сады. Наши цели были изложены и в первый, и во второй раз очень подробно в предвыборной программе. Можно смело сказать, что у меня была даже не предвыборная программа, а программа развития города.

М.: На выборах вы проиграли. Был ли реальный шанс на победу? Или это все-таки было желание заявить о себе и заявить о городских проблемах?

Е.Ч.: Во время предвыборной кампании мы испытали мощное давление. В СМИ развернулась мощная пропаганда против нашей кампании и меня лично. Одна из депутатов Госдумы во всеуслышание заявила, что я гражданка Америки. Во время самих

выборов наших наблюдателей избивали и физически удаляли с избирательных участков. Меня на участки при подсчете голосов не пускали. Не думаю, что в таких условиях мы могли победить. Именно тогда я поняла, что такого демократического инструмента, как выборы, в России просто не существует. Да, выборы можно использовать, но только как средство для освещения проблем региона в СМИ, что тоже важно и полезно. Но победить на сегодняшний день нереально.

М.: Позже вы вступили в Координационный совет оппозиции. Над чем намеревались работать там? Было ли сделано что-то реальное?

Е.Ч.: Я поддержала идею КС оппозиции потому, что мне очень импонируют объединения ради хороших дел. Было очень круто, что люди с разными политическими взглядами объединились для совместной работы. Мне хотелось на базе КС сформулировать новую экономическую программу для России. Хотелось выработать такой путь для России, чтобы страна жила не за счет продажи углеводородов, а за счет мозгов и рук граждан. Несколько раз я поднимала этот вопрос, и коллеги меня поддерживали. Думаю, в конце концов мы бы разработали новую экономическую программу, но ситуация в стране изменилась. Тяжело работать, когда на членов КС оказывали давление. К сожалению, оппозицию расколола и ситуация вокруг конфликта на Украине.

М.: Теперь вы живете в Эстонии. Почему все-таки решили уехать?

Е.Ч.: Чтобы эффективнее работать на благо России. В какой-то момент я поняла, что единственная надежда для страны – это те самые инициативные группы, которые, как и наше движение в защиту Химкинского леса, сопротивляются губительным проектам. По статистике, 80 процентов протеста в России – это протест экологический, что естественно: люди защищают свою землю от посягательств со стороны властей, при этом они могут и такого слова, как «экология», не знать. Это инстинкт – защищать свою среду обитания.

По опыту знаю, как остро таким группам не хватает рупора, как важно иметь СМИ, которое доносило их бы информацию до аудитории. И мы с товарищами создали и активно развиваем такое СМИ – портал activatica.org. Если у вас социально или экологически значимая проблема, то вы можете разместить у нас на портале информацию, и мы ее активно распространяем по своим ресурсам.

Мы помогает многим инициативным группам по всей России поднять в СМИ горячие темы. А огласка в таком небезопасном деле зачастую является гарантией безопасности участников движения и залогом победы. Я бы не хотела, чтобы в мою дверь постучали и прекратили тем самым мой проект. Мне приходилось переживать и уголовное преследование, и отъем детей, и нападение на мужа. Все это очень отнимает силы и отвлекает от дела. Поэтому я уехала в страну, где моя работа продвигается в сложившихся российских условиях достаточно эффективно.